Ритуальные жертвы
Часть 3. Ритуальные жертвы
2. Ритуальные жертвы. Девушка.
Волшебник Калеб живёт в компактном симметричном доме из кирпича и камня на улице Валентина. Он кудряв, хорош собой и хорошо умеет слушать. Не то, чтобы я когда-нибудь мечтала "поговорить об этом" с посторонним человеком, но чароплеты, они как современные врачи – соврешь всего в одном нюансе, и вместо принца тебе подсунут склизкую ропуху, а виноват будет не кто иной, как ты сама.
История нашей семьи, тянувшаясь веками, в достаточно подробном пересказе занимает каких-то 2 часа без перерывов на стаканчик кофе или ответа на входящие звонки. Сейчас, когда Калеб все слышал и все знает, я жду как подсудимый приговор – без призрачных надежд, но и без страха, пусть говорит как есть.
– Понимаешь ли, проклятия – это такая тонкая стихия, и чем сильнее ведьма, тем больше у неё амбиций, но, увы, тем меньше осторожности и осмотрительности. Магия не вертится по твоему желанию в любую сторону, ты сам должен поймать необходимую волну и полететь на ней к успеху. Конечно, любое правило можно нарушить тем или иным насильственным путём, но результат от этого становится весьма непредсказуемым.
– Калеб, я вампир, а не волшебник-теоретик, нельзя ли объяснить попроще, для людей со средним умственным потенциалом?
– Не наговаривай, – легко пожурил маг, – я так издалека веду тебя вот к этой мысли: когда ты совершаешь ритуал (любой), есть три возможных варианта взаимодействия с магическою силой: усиление существующего, зарождение нового из пустоты или борьба с сопротивляющимся. Усиление – самый оптимальный вариант, после такого рода вмешательства влюблённый погрязает в страсти, страдающий больной находит утешение в покое, лихой делец срывает жирный куш. Конечно, это тоже не бесплатные подарки – и я сейчас не о деньгах! – но за них берут весьма умеренную плату, например, сломается каблук на важной встрече или простынешь в жаркую погоду, всё в рамках мелкого-бытового невезения. Создать из пустоты уже сложнее и цена классом повыше будет, но, опять же, никакого криминала и одиозного насилия над личностью. Ну, полюбит тебя тот, кто имени твоего ещё вчера не знал, или в игре на скачках победит довольно бестолковый человек, который в лошадях как пес в капусте понимает, а может, забеременеет дама от полностью стерильного супруга. Такие вещи не добро, но и не зло, за них могут убить твою собаку или сломать тебе несколько рёбер. Да, уже не пустяки, но пока и не катастрофы. Но третий вид... Борьба с сопротивлением сводит к нулю возможность предсказать какие-то итоги ритуала: ты можешь преломить чужую волю и получить свое, можешь остаться с тем же, с чем пришёл, а можешь получить ответное проклятие от противостоящей стороны.
– Как рикошетом, что ли?
– Скорее как зеркальным отражением, но страшно искаженным. Вот смотри, у твоей мачехи была идея #1 – сотворить из вас вампиров. Вы все не рвались в нежить, но и активного сопротивления вампиризации не оказали, так что у нас здесь вполне хрестоматийный случай создания из ничего. Весьма успешный в результате, с умеренной итоговой расплатой – вербена, солнце, колья и прочие источники опасности для усредненного вампира. Но, помимо первой, была ещё идея #2 – отвадить дочь супруга от собственного сына, то есть тебя от "брата", – Калеб даже сделал в воздухе кавычки пальцами, чтобы подчеркнуть условный статус нашего с Клаусом родства. – Причину этого поступка узнать нам не дано, возможно, ваша мать хотела сохранить семью семьёй, не дав ей разойтись по швам, а может, люто ненавидела тебя как Майкл Никлауса, просто не так открыто про людские очи. Но, невзирая на причину, статус ритуала изначально был ничем иным как преодолением: ни ты, ни Клаус не хотели потерять связующую нить, а это значит, что вы боролись с магией до самого конца. Противостояние таким вещам обычными людьми, какой ты и была при жизни, в подавляющем проценте завершается провалом и поверх сломленной воли человека пишется новая программа, но однозначно не такая, как хотелось бы заказчику: любовь будет жестокой и изменчивой, выигрыш обложат таким грабительским налогом, что сам потом останешься в долгах, а здоровье больного, подлатанное в одном месте, тут же даст течь в каком-нибудь другом. Бывают ещё люди слабой воли, у них все ляжет максимально близко к идеалу, но таких, энергетически незащищенных личностей, из общей массы крайне мало, и ты уж точно не была одной из них. Так что, сломив в итоге твою волю, мачеха добилась не угасания любви во всех её аспектах и порывах, а притупления физической тяги к "брату". Но энергия как таковая в тебе осталось, и ей пришлось, само собой, искать другое русло. Не знаю, ты в курсе или нет, но сексуальная энергия – это весьма внушительная сила, и если концентрировать её, даже обычный человек сумеет достигнуть потрясающих высот, правда, попутно может повредить рассудок, но итоговую плату с лихвой покроет результат от целибата.
– Целибат и я? Не сочти за хвастовство, но сексуальную энергию я тратила довольно регулярно и с размахом.
– Хм-хм-хм, – беззвучно рассмеялся Калеб, – какое уж тут, Бекка, хвастовство, что факт – то факт никем неоспоримый, не помню, кто это сказал, да нам оно и не особо важно. А важно во что: помимо целибата есть и другие русла для такой энергии, в твоем конкретном случае – промискуитет.
– Хэй, пусть я и не гений, но словарного запаса мне хватает, чтобы понять: "он меня шлюхой только что назвал!"
– Ну... даже если шлюха, то точно не по собственной вине.
– Слабо. Очень слабо утешает.
– Стараюсь как могу. Послушай, тяга и нежность с самого начала были обращены к одному и тому же человеку, а это, в свою очередь, и есть гармония любви. Потом это сплетенье разорвали, тяга ушла куда-то в сторону, а нежность продолжала тот же изначальный путь. Теперь представь, что любишь ты душою одного, а хочешь не его, при этом не важно кого, но лишь бы не его. Такая вот программа рвет человека на куски. С одним ты спишь, другой - твой личный бог. Вопрос гармонии закрыт и препечатан.
– Так, значит, конструктивных отношений мне действительно ни с кем в итоге не светило?
– Почему, ты вполне могла уйти в чисто физический контакт, оставив бога в его храме. Я думаю, попытки точно были, разве нет?
– Были, - сиплю в ответ. Одновременно и тошно, и легко от понимания причины убогости собственной жизни. Спасибо, "мама" Эстер.
– И тут на сцене появляется второе пострадавшее лицо – Клаус.
– Да, Клаус точно пострадал...
– Ты зря иронизируешь, он ведь не просто пострадал, из вас двоих он тот, кто пострадал сильнее.
Калеб говорит святую чушь и получает в качестве ответа моё "да, да, конечно, разве может быть иначе" выражение лица.
– Не веришь? Тогда смотри: Клаус – сын ведьмы, а это уже не самый обычный гражданин, но есть ещё отец, который оборотень, и мы в одном лице имеем сразу две сверхсилы, которые, идя в сцеплении, дают сильнейший ментальный щит. Теперь представь, что на такой вот давит своим вторым анти-любовным ритуалом Эстер. Она сильна, но он тоже силён. Вот если бы отсуха – то самое заклятье на разрыв привязанности между тобой и Клаусом – шла сама по себе, не в комплекте с бессмертием-вампиризмом, то магия еще бы потягалась со щитом. Однако, 2 воздействия пошли в одной упряжке: нейтральное – обращение в вампира – проскочило, а перед вторым возник барьер, и получилось у нас что?
– Что? – Калеб, конечно, молодцом, но крутит слишком лихо и я, порой, теряю нить повествования.
– Нет, ну я так не играю! Я же сказал – отражение, Клаус отбросил заговор на нелюбовь куда?
– В Эстер... – тут до меня дошел простой и ясный смысл витиеватых слов.
– И первый приз уходит к Бекке! Конечно, все это дело полетело прямо в мать, но не в изначальном чистом виде, а обрамлённое в негодование и злобу за попытку надломить защиту сына. Не знаю, сколько времени прошло от ритуала до убийства, но Эстер была обречена, тут никаких двух вариантов быть не может, мамаша - однозначный кандидат на меч в кишки. Однако же, оставим мёртвых мёртвым, и обратимся к делам мёртвых не совсем. Клаус. Все, что он чувствовал к тебе, осталось на своих местах, а ты пошла вперед совсем другой дорогой, держась как можно дальше от него, при этом, будучи реально ближе всех. Шли годы и человек, вампир, гибрид, неважно, хотел и подавлял желание, хотел, но подавлял. При этом ты всегда была верна морально, была для Клауса, если уж не женщиной, то хоть младшей сестрой. Прошли века, ты укрепилась в статусе союзницы, соратницы, причины улыбнуться, но тут случился тот охотник, Александр, и сопутствующие ему проблемы: твоя неверность и желание сбежать как можно дальше от, любящего изо всех сил и как только умеет, старшего брата, проклятье ведьмы и последовавшие мучения – расплата за убийство пятерых. За долгие декады галлюцинаций, живя в бреду и самоистязаниях, пришла простая мысль: как ты угасла в тяге, так теперь ты гаснешь в нежности к нему. И Клаус стал сопротивляться угасанью. Что ж, методы у каждого свои. Клаус избрал жестокость и подавление воли, вестимо, что твоей. Отличный вариант для мазохистов!
– Клаус – мазохист?! Тогда я точно целибат.
– Опять не веришь? Или в тебе программа говорит?
– Какая ещё, к дьяволу, программа?
– Заложенная нашим мазохистом. Пока ты в страхе, пока ты видишь в "брате" монстра, ты будешь гнуться, рваться, плакать, но с концами не уйдёшь. Если нужно мучить и уничтожать, чтобы удержать, то Клаус будет мучить, будет уничтожать, он скорее вонзит кол и будет гладить руку трупа, чем разожмет ладонь и даст тебе уйти. "Любовь неразделённая страшна как профиль Сирано де Бержерака". И строго говоря, не думаю, что "брат" любил твои мучения, они ведь тут же, не отходя от кассы, мучили его. Конечно, местами это все перекрывала злость, ведь как же так, он любит, он так держит, а ты все дальше ускользаешь от него. Но, по большей части, это были любовь и боль, страх потерять, но и не меньший страх любви. Клаус хотел для тебя счастья, и не думай спорить! – Калеб резко вскинул руку ладонью в мою сторону в предупреждающем и раздраженном жесте. – Он просто не хотел для тебя счастья без него.
– Тогда откуда растут ноги у одержимости Петровой, которая вторая Татья?
– У человека, Бекка, иногда бывает чуть побольше, чем одна эмоция за жизнь. Когда задета гордость, то жестокость растет уж точно не из нежности любви. И одержимый чем-нибудь одним, легко приобретает и другие идеи-фикс. От Кэтрин он хотел расплаты, а не поймать и обладать, Петрову он хотел убить, а не любить. Тем более, прости меня, конечно, но не ты одна искала в жизни утешенья тяги, отринув целибат как вариант.
– А что ты скажешь про его армию гибридов? Тоже идея фикс?
– Когда-то я жил на одном из французских островов-колоний, в небольшой деревне и был единственным не темнокожим человеком. Ты не поверишь, но ситуация немножко напрягает и хочется бежать куда-то к людям, которые такие же как ты. Не из любви к тем людям, однозначно, из одиночества и жалости к себе.
– Ладно, колдун, спасибо за беседу... – я поднялась из кресла с жесткой спинкой, стоявшего со своим братом-близнецом напротив широкого рабочего стола, за которым и сидел все это время Калеб.
– Но это ведь ещё не всё, что я хотел сказать.
– М-м-м, ещё немножко поговорим о чувствах? – я улыбнулась магу широко и дружелюбно, но без малейшего энтузиазма.
– Нет, о вашем вампиризме и его истоках.
– Не понимаю, – но в кресло я обратно села.
– Что ж, сейчас поймёшь, – Калеб встал из-за стола и отошел к окну. – Из твоих слов я выяснил, что по легенде, вас всех связала вместе кровь одной и той же первой жертвы.
– Татьи. Мать... Эстер ее убила, из-за возникших разногласий между Клаусом и дорогим Эллайджей.
– Но теперь, когда ты знаешь, что у Клауса не могло быть особых разногласий из-за Татьи... Калеб отвернулся от окна и посмотрел на меня, первый за сегодня раз, без умиротворяющей улыбки. Серьёзность ведьмаку не шла. – ... пора узнать, чья кровь вас обратила.
– Нас?
– Тебя и брата, и сейчас я говорю не об Эллайдже. Для отсухи нужна кровь ритуальных жертв, а не кого попало.
Мне стало холодно и очень неуютно. Я знала, что сейчас мне скажет Калеб, но, первый в жизни раз, мечтала ошибиться. Не ошиблась.
– Клаус был обращен на твоей собственной крови, а ты, что очевидно, на его. Ваша любовь-война не приобретённая привычка, а часть природы, как и вампиризм, Эстер бесповоротно отравила возможно жить спокойно рядом, а каждого своей дорогой вас просто не отпустит кровь. Гордиев узел...
– И никаких мечей на горизонте, – не думаю, что я тону или горю в огне, конечно, фигурально выражаясь, я не страдаю и не умираю, просто в голове моей гремит и сотрясает тело одна и та же ужасающая мысль: "мы прокляты навечно бесконечно идти по терниям и тлеющим углям".
Прослушать или скачать Royal Wood A Mirror Without бесплатно на Простоплеер